Я всегда верила в медицину, но, как оказалось, наука — ничто без человечности. Если бы врачи в первые месяцы жизни внимательнее отнеслись к моему ребенку, победить его болезнь было бы проще и легче. А теперь он выживет только, если вы нам поможете.
Наш сын Паша родился с поломанным геном, отвечающим за кроветворение. Внешне это сначала почти никак не проявлялось, я высказывала беспокойство по поводу долго не проходящей желтухи, но педиатры успокаивали меня и говорили, что на такие пустяки не надо обращать внимание — пройдет. Мы с мужем врачи, он — анестезиолог-реаниматолог, я — терапевт, работаем в больнице нашего поселка. И мы не могли себе даже представить, что врач может халатно отнестись к пациенту, ведь от него зависит здоровье и жизнь человека, тем более, когда дело касается ребенка. Я привыкла доверять коллегам и я доверяла. Как оказалось, зря.
В 5 месяцев у Паши поднялась температура, которая не сбивалась несколько дней. После безуспешной попытки добиться госпитализации мы, наперекор всем правилам и порядкам, без направлений и предварительных анализов повезли сына в детскую больницу в Сыктывкар. Там сразу сделали анализ крови, и Пашу уже в тяжелом состоянии положили в стационар. Я долго не могла поверить, что врач произносит название именно этого отделения — онкогематология. К костном мозге моего сына было обнаружено 80% бластов — это очень большая опухолевая масса. Забей мы тревогу раньше, болезнь бы не была такой запущенной. Буквально через пару дней в срочном порядке нас санавиацией доставили в НИИ им.Р.М. Горбачевой, где мы находимся и сейчас. Паша получает лечение, на препаратах ему становится лучше, но впереди у него трансплантация костного мозга — единственное спасение нашего ребенка.
Вот только на пути к этому спасению есть огромная преграда: доктора мне озвучили условие, при котором ТКМ приведет к результату, и не навредит организму Паши: перед процедурой он должен пройти лечение препаратам Дефителио и Бузильвекс. Оснований не доверять этим врачам у меня нет: я вижу, как они борются за каждого ребенка, понимая, что от их действий и решений зависят их жизни. Но они ничего не могут сделать, когда их пациенту нужны лекарства стоимостью в несколько миллионов рублей, не квотируемых государством. Детский рак победим, но сколько еще должно пройти времени, чтобы это стало реальностью и для нашей страны? Я не знаю, где нам взять такие деньги, как не знаю и того, как мы сможем жить, если сына не станет, в то время когда спасение было. Я очень прошу вас помочь моему ребенку, ведь без вас у него очень мало шансов пережить трансплантацию. А без нее у него вообще нет шансов выжить.
