Наверное, я сама виновата в том, что случилось с моей Алинкой. Чтобы прокормить себя и старшую дочь, которую я с рождения воспитываю одна, работала до последнего, просто не могла себе позволить декретный отпуск. Потом еще и роды начались раньше, до запланированного кесарева сечения. Рожала сама, очень долго и мучительно для крошки. В результате, каких только осложнений у нее не было. Почти со всеми удалось справиться еще до выписки, а вот ВПС — это наше испытание, которое мы пока не преодолели.
В роддоме доктора шутливо называли Алинку «баклажанчик» из-за сине-фиолетового цвета кожи. А еще из-за того, что я постоянно плакала, и как по-другому меня успокоить, они не знали, вот и шутили, как могли. А еще они по очереди дежурили возле моей крошки в реанимации в течение месяца. Не знаю, чем мы с Алинкой заслужили такое внимание, но я буду благодарна им всю жизнь. Через месяц цвет кожи у ребенка стал нормальным, девочка стала дышать, и нас отпустили домой. Тогда доктор впервые поговорил со мной серьезно, без шуток, не успокаивая, объяснил мне, что надо готовиться к операции, причем, скорее всего, в России, потому что у нас, в Узбекистане, детям до трех лет операции на сердце не делают, а до этого возраста с ее пороком она просто не доживет.
Я связалась с отделением кардиологии детской городской больницы в Санкт-Петербурге, Алинке там могут помочь. Но операция платная — 63 800 рублей. Денег, которые я могу заработать, нам еле-еле хватает на питание и на необходимые лекарства. Я, конечно, обратилась в первую очередь к друзьям и родственникам, но услышала в ответ, что это мои проблемы. Сейчас пишу вам, прошу о помощи и искренне верю, что от вас я таких жестоких слов не услышу. Пожалуйста, помогите мне вылечить моего ребенка!
