Диагноз: двусторонняя сенсоневральная тугоухсть 4 степени. У старшей сестры Жени ДЦП, и мама учит ее садиться, ползать и ходить. Женя тоже учится — слышать, понимать и говорить. Обеим девочкам нужна помощь специалистов, и мама разрывается между детьми, а чаще просто не справляется с оплатой курсов реабилитации. У Жени следующий курс сосем скоро. Вы помогли собрать на его оплату 254 300 рублей. Огромное спасибо!
Женя стала еще ближе к преодолению задержки развития речи, к обучению в обычной школе, к полноценному общению с ровесниками и взрослыми! Курс речевой реабилитации оплачен! Спасибо вам!
Женя, или как ее нежно называют родные, Еня — третья малышка в семье. Ее появления ждали с большим волнением и тревогой после рождения второй девочки — Таи, потому что совершенно неожиданно в возрасте полугода у Таи проявилось ДЦП, с которым семья сражается до сих пор. Но врачи сказали, что с Еней абсолютно все в порядке. И вскоре малышка уже радовала родителей своими успехами: первые ползания, первые шаги...
Единственное, что немного беспокоило маму, — это отсутствие лепета после 6 месяцев. Еня гулила, агукала — все, как в учебнике, а вот лепета не появлялось.
«Однажды, когда Енюше было месяцев 10, ко мне в кабинет зашла коллега — я работаю в медколледже преподавателем информатики, а коллега — хирург. — Рассказывает мама Ени. — Она спросила, как там моя маленькая. На работу я вышла рано, так как папа детей, к сожалению, ушел от нас. И коллеги всегда интересовались, как я, как дети — особенно, после проблем со здоровьем у Таечки. Я без всякой задней мысли рассказала, что все в порядке, что Еня начинает вставать сама, только не лепечет почему-то. И тогда коллега спросила: „А не глухая ли у вас девочка?“
Я растерялась, сказала, что не замечала ничего такого, что дочка контактная, общительная, ну, насколько это возможно в 10 месяцев. Но подозрение накрепко засело в голове. С работы домой я бежала. Обычно Еня меня встречала, но в этот раз я не включила свет в коридоре, а открыла дверь и звала, звала ее, но Еня не шла — не слышала».
В Белгородской области сурдолога не нашлось, Еню повезли в Воронеж — там все и подтвердилось — двусторонняя сенсоневральная тугоухсть 4 степени. Когда рядом с девочкой гремел барабан, она его «слышала» и реагировала, но это была реакция не на звук, а на вибрации. Другие звуки и речь для не существовали.
Дальше путь Ени лежал в Санкт-Петербург на кохлеарную имплантацию — девочке ипланировали процессоры, которые теперь слышат за нее — улавливают звуки и передают их напрямую соответствующим отделам головного мозга. Сейчас ей три года, из них слышит она только последние полтора. Она понимает и произносит достаточно много слов. Но ей еще очень далеко до обычных трехлеток, которые в этом возрасте вовсю болтают, рассказывают стихи и поют песни.
«Я знаю, что все можно преодолеть, что Еня может догнать сверстников, пойти в обычную школу, говорить, как здоровые дети. Так же как Таю я учила садиться, ползать на животе, на четвереньках, вставать, точно так же я сейчас учу Еню различать звуки, окончания слов, интонации, смыслы и говорить слова. И так же, как с Таей мне помогали врачи и специалисты, так же и Ене нужны профессионалы, которые понимают, как „включать“ речевые зоны головного мозга моего ребенка. Нужна реабилитация».
Врачи и педагоги считают, что у Ени очень хорошие шансы на практически полное восстановление. Но стоимость одного курса реабилитации — 254 300 рублей. И хотя мама работает и полностью обеспечивает своих детей, дополнительно найти такую сумму ей не по силам. Ведь лечение требуется двум детям, и, конечно, не один раз в год.
Сейчас Еня слышит, когда мама приходит с работы, но ей не хватает слов, чтобы рассказать, как она ждала ее. Мы можем помочь девочке научиться общаться — это проще, че вживить в ухо электронный сложный процессор. Но нужны время и ваша помощь!
